Золотой ключик для Насти - Страница 86

К оглавлению

– Наедине с Косарем ты не останешься, – спокойно ответил Рогор.

Инстинкт самосохранения подсказал – возмущаться сейчас не стоит. Поэтому спросила очень тихо и осторожно:

– Почему?

– Такое общение компрометирует тебя.

– Но он мой друг. Да и какая разница, если завтра я исчезну?

– Наедине с Косарем ты не останешься, – повторил Рогор уже злее. – Общаться будете только в присутствии Санаминэля.

Я не удержалась:

– То есть общество одного мужчины меня компрометирует, а с двумя – никакого криминала?

На щеках главнокомандующего вспыхнули багровые пятна, глаза презрительно сузились.

– Маги не приемлют женщины.

– Геи что ли? – удивилась я. Ни один из виденных магов подобных подозрений не вызвал.

– Кто такие геи? – переспросил Рогор.

– Ну… мужчины, которых привлекают… другие мужчины.

Лицо горанца будто окаменело. Я отступила на шаг, опасаясь очередной вспышки гнева. Но когда к Рогору вернулся дар речи, его голос прозвучал совершенно буднично:

– Только им такой вопрос не задай ненароком. Маги хранят целомудрие всю жизнь. Связь с женщиной для них позорна. К тому же за неё казнят.

– Почему?

– При контакте с женщиной, – со вздохом отозвался Рогор, – маг теряет часть своей силы.

– Бедненькие, – не удержалась я и тут же схлопотала суровый взгляд. – Но казнить‑то зачем?

– Чтоб другим неповадно было!

– А… А причём здесь моя репутация? Если думаешь, что я не заметила, как ты увильнул от ответа…

– Это не обсуждается! – отрезал горанец.

Ладно, ладно… только не ори, пожалуйста. А вообще, я полагала, Железный Рогор может позволить себе говорить правду. Почему не признаешься, что желаешь быть в курсе наших разговоров? У нас с Косарем секретов нет.

И ещё, у меня такое чувство, что ты пытаешься натравить Косаря на мага. Брежу, да?

– Если это всё, вот твоя комната.

Перст Рогора указал на маленькую дверку в глубине спальни, а я уже устала удивляться внезапным бзикам главнокомандующего. Страх тоже потеряла.

– Спасибо. Но я хотела бы погулять по городу.

– Нет! Ты разве не понимаешь насколько это опасно? Город подчиняется нам только формально. В любой момент может вспыхнуть бунт. Я даже под охраной тебя не отпущу.

Я глухо застонала и закатила глаза. Ну кто решится напасть на вооруженных горанцев?

Рогор будто мысли прочитал:

– Врагам не обязательно нападать открыто. Вас могут отравить в каком‑нибудь трактире, например.

О… Всего пару дней назад считала, что это я – параноик! Чёрт, вот в чём, а в этом Рогора никто не переплюнет!

– Ладно. Тогда по замку пройдусь.

– Нет!

Я глупо хлопала ресницами, а Рогор багровел.

– В замке тоже опасно, – соблаговолил объяснить он. – Пока мы проверили только один этаж, и только это крыло находится под контролем. Но даже по нему гулять не советую.

– Почему?

– Кругом воины. Ты скомпрометируешь себя.

– Опять? – выпалила я, но Рогор и бровью не повёл. – Значит, единственное безопасное место – это вон та кладовка?

Я ткнула пальцев в указанную главнокомандующим дверь.

– Всё верно.

– Я что, в плену?!

– Нет. Ты под надзором, – рявкнул Рогор. Зыркнул чернющими глазами и снова указал на кладовку. – Иди.

Я не шевелилась.

Чтобы смотреть главнокомандующему в глаза приходилось задирать голову, а когда смотришь снизу вверх, гневного взгляда ну никак не получается. Максимум – суровая мольба.

– Настя, я всё сказал. К тому же, это не кладовка. Это комната кормилицы, как понимаю.

– Ты собираешься меня запереть? – прошипела я. С тем же успехом котёнок может возмутиться на взрослого бойцового ротвейлера.

Рогору выяснения порядком надоели, спорить он не стал. Просто схватил за руку, подтащил к дверце и, пнув створку ногой, закинул меня внутрь. Я пролетела пару метров, запнулась и растянулась на кровати.

Комната оказалась чуть больше стандартного купе, так что, назвав её кладовкой, я не ошиблась. Половину пространства занимала кровать модели «мечта садиста»: до того жесткая, что даже от одного взгляда на неё кости ломит. Ещё четверть – письменный столик. Оставшийся пятачок был застелен умильным ковриком с растительным узором. Свет лился из единственного, крошечного окошка под потолком. От тюремной камеры комната отличалась только наличием шёлковых «обоев» на стенах.

Прежде чем я успела поддаться панике, в каморку ввалился Косарь, за его спиной маячил Санаминэль.

Я развела руками и не удержалась от едкого комментария:

– Да вы проходите, не стесняйтесь! Чувствуйте себя, как дома! Косарь, садись на кровать, она настолько жесткая, что не сможет скомпрометировать даже если разденемся!

Кажется, снаружи кто‑то неодобрительно рыкнул.

Мне всегда казалось, что готова расстаться с Косарем в любой миг – только дверка откроется, сразу выпорхну и забуду о нём. На самом деле, просто не верила, что однажды действительно представится возможность уйти. Стремилась, но не верила.

Теперь смотреть на вешенского громилу без слёз не могла. Косарь вёл себя гораздо сдержанней, будто наша разлука ничего в его жизни не изменит.

Я нарушила тишину первой:

– Домой вернёшься?

– Ну… Мне тут парни предлагали…

– Неужели под копьё встанешь?

– Возможно, – со вздохом отозвался Косарь. После долгой, тяжелой паузы, пояснил: – Что дома делать? Рыбу в город возить?

– Но ведь раньше тебе нравилась такая жизнь, – зачем‑то напомнила я.